В последние десятилетия, благодаря быстрому развитию теоретических подходов в различных дисциплинах, понятие «гендер» превратилось в общий термин, который сегодня обозначает широкий спектр тем: от социального поведения, определяемого гендером, до сексуальных и репродуктивных прав и вопросов, связанных с контролем над собственным телом. Следуя основным тенденциям в гуманитарных и социальных науках, область исламоведения также вносит свой вклад в продолжающуюся научную дискуссию по гендерным вопросам. Два недавних тома, посвященные конкретно гендерным вопросам в мусульманских обществах (Duderija et al., 2020; Howe, 2020), ознаменовали расширение этой области, которая перешла от рассмотрения в основном тем, связанных с мусульманскими женщинами и женственностью, к осторожному, но твердому изучению более широкого спектра гендерных тем.
Цель настоящего выпуска журнала «Исламология» — внести вклад в это развитие. При этом мы не ставим перед собой задачу проверить пределы научных и популярных дебатов, поскольку в нынешних условиях это сложно осуществить. Однако мы надеемся привлечь внимание наших читателей к нескольким тематическим исследованиям, отобранным для этого выпуска, чтобы продемонстрировать потенциал гендерного подхода в исламоведении для получения новых и ценных знаний. 

Статья исследует комментарий XII века, написанный Ибн Рушдом (Аверроэсом), на «Республику» Платона. Данный комментарий является единственной интерпретацией «Республики» с мусульманской точки зрения. Написанная около 375 г. до н.э., «Республика» Платона посвящена организации справедливого города-государства и содержит революционные для своего времени идеи о положении и качествах женщин – идеи, которые оставались неоднозначными и для периода, в которомжил Ибн Рушд. В научной литературе этот мусульманский философ известен прежде всего как наиболее уважаемый комментатор Аристотеля. Однако из-за отсутствия арабского перевода «Политики» Аристотеля Ибн Рушд обратился к политической теории его учителя и составил комментарий на «Республику» Платона. В своем комментарии Ибн Рушд берет на себя смелость проводить параллели между контекстом, описанным Платоном, и современным Ибн Рушду мусульманским обществом. Примечательно, что когда мусульманский философ отклоняется от текста, он делает это вовсе не в сторону более патриархальных, типичных для Аристотеля интерпретаций. Напротив, Ибн Рушд утверждает, что женщины способны быть правительницами и философами, что их качества не проявляются в полноймере из-за недоступности им образования, и что неучастие женщин в общественной жизни пагубно сказывается на процветании городов. Данная статья направлена на критический анализ утверждений Ибн Рушда о положении женщин, а также восприятия его комментария в научной литературе.

Когда ранние исламские юристы излагали законы о браке, произошла кодификация гендерной модели супружеских прав и обязанностей, которая наделила мужчин бóльшими привилегиями, нежели женщин. Аналогичное развитие произошло и в отношении сексуальных прав, поскольку идея сексуального удовлетворения женщин получила лишь второстепенное значение. Специалисты этого периода исламской истории утверждают, что гендерные идеологии, преобладавшие в раннем аббасидском обществе, которые позволили андроцентрическое определение ислама, следует рассматривать как главную причину создания такого неравенства в системе института брака. Однако гендерные идеологии Аббасидов, вопреки распространенным представлениям, не были однородными. Данная статья обсуждает две основные тенденции в понимании женской сексуальности, существовавшие в ранний период Аббасидской империи. Первая, андроцентрическая, тенденция преследует в первую очередь обеспечение сексуального удовлетворения мужчин. Эта тенденция была противоположна другому подходу, который в большей мере учитывал потребности женщин. Этот подход развивался в ряде литературных жанров, включая медицинскую, популярную, просветительскую литературу и труды по этике. Такого рода работы подчеркивали важность женского сексуального здоровья и продвигали идею женского удовольствия как необходимого элемента крепкого брака и супружеского счастья. Как видно из источников, проанализированных в данной статье, некоторые аспекты этого более благоприятного для женщин подхода к сексуальности были приняты во внимание в более поздних юридических заключениях, направленных на исправление явных ситуаций неравенства в социальном институте брака.

Являясь своего рода «безопасными пространствами», суфийские святыни на Индийском субконтиненте, как правило, открыты и для тех, кто не отождествляет себя с традиционными гендерными категориями. Могила (даргах) Аджмера Шарифа в городе Аджмер (Раджастан) на севере Индии является одной из таких святынь и известна своей особой «инклюзивностью». Здесь принимают всех паломников, включая представителей так называемого «третьего пола». Хиджры, известные также как киннары, не следуют социально определяемым, бинарным гендерным определениям. Маргинализированные и часто подвергающиеся социальной стигматизации, люди «третьего пола» естественным образом тянутся к пороговым пространствам, таким как суфийские святыни, которые поощряют преодоление социально-религиозных границ. В этой статье исследуются некоторые типологические аспекты традиционных суфийских ритуалов и верований, которые делают их особенно инклюзивными по отношению к хиджрам. Статья также анализирует то, как хиджры, в свою очередь, изменяют конфигурацию суфийских религиозных верований с целью преодолеть противоречие между лиминальностью собственного жизненного опыта и бинарностьюобщества («дунья») вокругних. Помимо данных, собранныхво время полевых исследований на 808-м фестивале Урс в 2020 году, в статье также используется опыт вымышленного героя Анджума из второго романа Арундати Роя «Министерство наивысшего счастья» (2017), а также история Моны Ахмед (1937–2017), самой известной хиджры Дели, ставшей источником вдохновения для романа Роя.

Данная статья посвящена появлению поля медицинских услуг для мусульман на примере Республики Татарстан. В качестве одного из главных принципов мусульманской биоэтики рассматривается гендерная специфика социальных взаимодействий, в частности взаимодействий между врачами и пациентами. Одним из инструментов продвижения медицинских услуг для мусульман становится религиозная сертификация. На основе интервью с экспертами, врачами и пациентамимусульманами, а также анализа нормативных документов делается вывод о том, что основным свойством регламентирующих сертификацию правил является гибридизация религии и биомедицины. Как пример медицинской услуги для мусульман представлена услуга «халяльные роды», сочетающая в себе коммерциализацию религиозности и оплачиваемую заботу о пациентках-мусульманках на основе их гендерного, религиозного и классового статуса.

Данная статьяпредставляетсобойрецензиюна книгуЛюдовика-Мохамеда Захеда «Гомосексуальность, транс-идентичность и ислам: исследование Священного Писания. Противостояние политике гендера и сексуальности», котораябылаопубликованав 2020 г. КнигаЗахедапродолжаетакадемическую дискуссию, начатую серией работ, преимущественно изданных в последние 10-15 лет, которыеисследуюттему гомосексуальностии гомосексуальной идентичности в исламе. В своей книге Захед проводит анализ религиозных источников (Корана и хадисов), классической литературы (суфийской и шиитской поэзии), а также дебатов в современном французском обществе, чтобы представить широкую картину разнообразности идей о сексуальности и сексуальной идентичности в исламе; Захед также отстаивает мнение, что формирование менее толерантного отношения к гомосексуальности в ортодоксальном исламе развивалось в тесной связи с европейским колониализмом и постколониальными отношениями. Благодаря своему опыту вмусульманских сообществах квир и геев во Франции, Захед высказывает взглядыи идеи относительно гендерных аспектов, имеющих место на низовом уровне. Данная публикация будет интересна широкому кругу читателей, заинтересованных в ознакомлении с темой.

Среди богословов, оказавших влияние на процессы реисламизации в позднесоветской и ранней постсоветской Средней/Центральной Азии, особого внимания заслуживает имя авторитетного туркестанского эмигранта и видного ученого Саййида Махмуда Тарази (ок. 1895–1991), более известного под почетным прозвищем Алтин-хан-тура. Настоящая статья посвящена предварительному обзору истории бытования в советском Узбекистане наиболее популярного труда Тарази — первого полного подстрочного перевода Корана на среднеазиатский тюрки с комментариями. За менее чем полувековой период его работа претерпела более десяти изданий в различных регионах мусульманского мира. Как показывают сведения археографических и полевых изысканий, труд Тарази входил в книжный репертуар некоторых местных религиозных деятелей, в том числе особо видных «официальных» и «неофициальных» богословов региона, и мог оказать влияние на их творчество. Ввиду того, что личность Тарази еще не вполне вписана в дискурс «советского ислама», в статье также приводится краткая биография ученого в контексте его прямых и «тайных» связей с местными ‘улама’. Фокус статьи на исследовании истории бытования перевода Корана Тарази позволяет в определенной степени отразить процессы реисламизации, которые имели место в Средней/Центральной Азии в рассматриваемый период